Интервью с выпускником мехмата,
Сергеем Олеговичем Смирновым,
генеральным директором фонда «Прикладная политология»
Мехмат семидесятых, он какой, в ощущениях, в памяти?
Он был самым крутым факультетом в университете. Во всем, начиная с ОПК (общественной приемной комиссии) и заканчивая нашими профессорами. На мехмат был не самый большой конкурс, зато самый большой проходной балл (когда я поступал на прикладную математику – от 20 и выше по сумме среднего балла аттестата и четырех экзаменов). Был большим, возможно даже самым большим факультетом, на первый курс набирали 250 человек, к пятому кое-кто уходил, но на курсе оставалось все же более двухсот человек, итого более тысячи студентов. Плюс преподаватели.
Чему научил? Преподаватели?
Самое главное, чему научил меня мехмат – это научил учиться, натренировал память, логику, научил анализу и синтезу и даже, хотя это может показаться странным, развил интуицию и фантазию. Мне повезло с преподавателями, на первом курсе матанализ нам читал Михаил Григорьевич Хапланов, алгебру – Ефим Львович Литвер, потом были такие «зубры» как Леонид Израилевич Срубщик и Виктор Иосифович Юдович. При этом, помимо математических дисциплин, они успели рассказывать нам о профессорах Варшавского университета (до сих помню истории о Мордухай-Болтовском) и о Солженицыне.
Студенты (общая эрудиция)?
Студенты были разными, кто-то легко учился на «отлично», кто-то зарабатывал усидчивостью «хорошо», были «бойцы», которые на экзаменах буквально вырывали у преподавателей заветный «уд». Но в целом уровень знаний, уровень эрудиции, в том числе в смежных и даже не смежных областях, был высоким. Помню, как в 1979 году мои друзья-математики оказались в одной кампании с однокурсницами моей жены с журфака и выяснилось, что они лучше знают литературу, как отечественную, так и зарубежную. И даже больше читают. Плюс знаменитый мехматовский театр «Характеры», в котором я играл в «Антигоне» Ануя, «Оптимистической трагедии» Вишневского. Даже наша факультетская газета «Сигма» в те времена считалась одной из лучших в университете.
Личности? Звезды?
Среди моих студенческих друзей было немало ярких личностей, начиная с моих однокурсников Шуры Гринберга и Сергея Бердникова и заканчивая тогдашними аспирантами Борисом Вольфсоном, Борисом Штейнбергом и Юрием Горским. Я до сих пор дружу с ребятами из нашей старой мехматовской компании: Славой Цибулиным, Сергеем Рогожиным, Шурой Гончаровым, Шурой Столяром. Жаль, умер Володя Байбуртян. Они для меня и есть настоящие мехматовцы: умные, образованные, эрудированные, креативные, сохранившие ясность ума и тонкость чувств, оптимизм и задор.
Что кроме учебы?
Кроме учебы была художественная самодеятельность, фестивали «Весна» и «Зима», агитбригада, колхоз и Багаевский консервный комбинат. И, конечно же, «Лиманчик».
Особенные события?
Для меня особенными событиями были большие, даже по нынешним меркам, проекты вроде фестивалей художественной самодеятельности или дней смеха в 1978 и 1979 годах, которые мы готовили с моими друзьями/коллегами по факультетскому худсовету.
После мехмата?
После окончания мехмата по распределению был направлен на работу в «Градиент», но вместо работы по специальности пришлось работать разнорабочим на строительстве нового корпуса института на пл. Гагарина. Через несколько месяцев такой «работы» ушел в научно-исследовательский отдел Ростовского высшего военного командно-инженерного училища ракетных войск стратегического назначения.
Работа?
Связана ли с математикой-программированием-преподаванием? То, чем я десять лет занимался в ракетном училище было непосредственно связано с математикой и учебой на мехмате. В частности, в моей кандидатской диссертации использовалась модель гравитационного поля Земли на основе трехмерных кубических сплайн-функций, по которым у меня была одна из курсовых работ.
Востребованность-интерес-другое?
Опыт учебы на мехмате, полученные там знания и, в особенности, навыки всегда были и по сей день остаются одним из моих конкурентных преимуществ.
Было бы очень любопытно (и полезно) узнать о твоем профессиональном выборе (помог ли этому мехмат) и в теперешней работе.
После увольнения из училища в 1991 году (в то время началось резкое сокращение ракетных училищ и самих войск; из-за изменившейся военной доктрины диссертация потеряла актуальность, а сама военная служба – мотивацию) я занимался рекламой, маркетингом, участвовал в организации и проведении политических и выборных кампаний, а с 1996 года сосредоточился на политконсалтинге. У меня около 80 предвыборных кампаний разного уровня в России и в Украине, около 150 кандидатов, более 80% которых стали депутатами, мэрами, губернаторами и президентами. По версии профессиональной избирательной ассоциации я среди 50 лучших политтехнологов России. И это во многом благодаря учебе на мехмате.
Помимо этого я много лет читаю спецкурсы по политическим и ПР-кампаниям, последние годы — на журфаке ЮФУ. И как говорит мой сын (который также учится на мехмате), «папа закончил мехмат и преподает на журфаке, мама закончила журфак, но преподавать на мехмате не может».
Любопытствовала Курбатова Н.В.
{jumi[*5]}
Карякин Михаил Игоревич
